- 407 просмотров
Среди трагических судеб русских поэтов ХХ века судьба Владимира Луговского - не самая трагическая. Не было в его жизни ни ГУЛАГа, ни подвалов Лубянки, ни горького изгнания. Он был признан и обласкан властью. И сам вполне искренне воспевал эпоху, которой нужны были барабаны и фанфары. А в его душе звучали совсем другие мелодии. Он был ровесником века и с юности попал под обаяние новой, молодой советской власти, «славил время», принимая его с революциями, войнами, жертвами. Тому способствовали и традиции семьи - ведь вся русская интеллигенция мечтала о справедливости, свободе и счастье для народа.
Было в этом человеке что-то, что выделило его в ряду поэтов - трубачей революции... Когда-то на Владимира Луговского чуть не молились. Его называли советским Киплингом. До войны университетская молодёжь любила цитировать его написанную ещё в 1926 году «Песню о ветре». Но Луговской ожиданий публики не оправдал. Одни говорили, будто он скурвился. Другие считали, что поэту не хватило дыхания. Уже в 1964 году Самуил Маршак заявил Корнею Чуковскому: «Стихи Луговского похожи на воду, в которой художник моет кисти, и вода от этого разноцветная, но не перестаёт быть водой».
Биобиблиографическое издание «Никто моим сомненьям не поможет» посвящено 120-летию со дня рождения В. А. Луговского. Содержит данные об основных этапах жизни и творчества поэта, а также список его произведений и литературы о нём из фонда Гуманитарного центра-библиотеки имени семьи Полевых.
