- 4612 просмотров
«Порой он бывал до застенчивости трогательно скромен, когда сочинялось и работалось, тогда он становился нежным и податливым, норовил прилепиться к родственной душе, чтобы послушали его, похвалили, обогрели ответной нежностью и любовью. Но над этой рано облысевшей головушкой вертелись какие-то злые ветры недоразумения, грехи вольные и невольные преследовали её». Так вспоминал поэта Николая Рубцова другой великий писатель Виктор Астафьев, на глазах которого проходила жизнь одного из самых пронзительных лириков русской литературы.
У нас принято часто вспоминать строки Пушкина о несовместимости гения и злодейства, но жизнь гораздо сложнее словесных формул. Тот, из-под пера которого выходили пронзительные, полные русской тоски по прекрасному строки, в жизни бывал человеком несдержанным, невыносимым, что и стало причиной его трагического ухода. Были ли тому виной тяжёлое детство, безотцовщина, постоянная неприкаянность и нужда – кто знает… Бродил по жизни человек, искал заветный зелёный цветок и не находил. Мечта оставалась, бередила душу, изливалась в стихах; неудовлетворённость заставляла совершать поступки стыдные. Вместе с большим дарованием отпущены были Рубцову и большие испытания, как бы проверяя на прочность.
Однажды, когда ангел-хранитель отлетел, верх взял задира-детдомовец, что и подтолкнул поэта к гибельной черте, на краю которой тот был уже не раз. На этот раз не обошлось.
Стояли крещенские морозы. Как и было предсказано.
