- 4491 просмотр
Необычный познавательный час прошёл в Гуманитарном центре. Как правило, большее внимание в стенах библиотек отводится писателям, поэтам, актёрам и художникам, людям искусства. Реже такого удостаиваются люди из других областей знаний. Неожиданным, но вполне заслуженным был наш выбор. Отмечается 130-летие со дня рождения Николая Ивановича Вавилова, советского генетика, растениевода, географа, учёного-биолога, создателя современных научных основ селекции, учения о мировых центрах происхождения культурных растений.
Чем благодарна наука и человечество русскому учёному? Долгие годы и века считалось, что ботаника занимается каталогизацией растений, открывает и описывает многие тысячи видов и сортов. До поры весь этот материал был просто огромным справочником, в котором уже трудно стало разбираться. Нужен был поистине всеохватный ум, чтобы найти в отдельных образцах сравнительные сходства и несходства. И это сделал Николай Вавилов. Он открыл такой же фундаментальный закон биологии, каким является для химии периодическая система Менделеева. Метод Вавилова впервые установил закономерность в хаосе растительного мира, позволив предсказывать появление новых видов. Другое величайшее открытие Николая Вавилова – теория иммунитета растений, без которой сегодня не обходится ни один селекционер в мире. Учёный объездил 65 стран в поисках мест происхождения культур, собрав в итоге уникальную коллекцию семян и клубней. Человечество должно помнить славное имя Вавилова за одно это - даже если бы исчезли все пищевые растения в мире - наиболее важный вид растительных ресурсов - их можно было бы восстановить по этой коллекции. Вавилов всегда считал своей главной задачей как человека и учёного победить голод на Земле.
Никакой великий ум не становится таким в одночасье. Николай Вавилов вырос в семье, где ценили труд и знания. С детства отличался независимым, упорным характером, много читал. Против желания отца выбрал не коммерцию, а науку. Испытывая влечение к естествознанию, с блеском закончил Сельскохозяйственную Академию. Деятельной натуре Николая Ивановича было тесно в рамках кабинетного учёного, тогда и начались его маршруты по самым подчас неизведанным местам в поисках материалов для работы. Его работоспособность не знала пределов, память поражала объёмом, энергия исследователя и оптимизм часто приходили на помощь в смертельных ситуациях. Он торопился жить и работать, словно предчувствуя судьбу.
Вавилов исследовал Юго-Восток Европейской части СССР, Средняя Азию, всё Средиземноморье, Эфиопию, Иран, Афганистан, Японию, Китай и Корею, страны Северной, Центральной и Южной Америки. Овладел почти 20 языками, чтобы напрямую иметь возможность получать сведения о растительных культурах регионов мира. Экспедиции под его руководством открыли новые виды растений, взятые в основу практической селекции. Главным же итогом явилось начало огромной (свыше 250000 видов) коллекции семян всех известных злаков на Земле. Уникальность этого труда, его необходимость возрастает год от года.
Николай Иванович Вавилов состоял членом и почётным членом многих зарубежных академий и обществ. Но это не спасало его от травли и доносов, в обстановке 30-х годов прошлого века скорее служило поводом для подозрений. На пути Вавилова возникало всё больше помех, а затем и открытой вражды, перешедшей в организованную травлю.
Трагедия Вавилова была частью трагедии эпохи. Травля Вавилова началась уже внутри Всесоюзного института растениеводства. Наука пополнялась людьми с очень слабой подготовкой, которые научные знания заменяли идеологической агрессией. Наука – дело кропотливое и долговременное, а стране нужен был немедленный результат. Шла борьба за рекордные урожаи, зерно было важнее научных теорий. Вавилова обвиняли в отрыве от практики, в антидарвинизме и даже в реакционности. Писали клеветнические статьи и брошюры. Множество знающих специалистов и талантливых учёных погибло в лагерях или было расстреляно, чем был нанесен совершенно сокрушительный ущерб науке и народному хозяйству. В 1931 году на Вавилова было заведено агентурное дело. Число доносов особенно возросло к концу 30-х годов. Некоторые писали доносы со страха или по принуждению, другие для продвижения по карьерной лестнице или просто из агрессивной зависти. Но самой страшной и, вероятно, решившей судьбу Вавилова была жалоба научного оппонента Т.Д. Лысенко в Кремль. Сталинский выдвиженец Лысенко дал ясно понять, что Вавилов является помехой в его деятельности на пользу социалистическому хозяйству. Судьба Вавилова была решена. В августе 40 года его арестовали. Каждую ночь Вавилова уводили на допрос, а на рассвете приносили в камеру (идти он не мог) и бросали у порога. Следователям путём применения пыток и лишения сна в течение многих суток удалось заставить Вавилова написать фантастическое признание в том, что он был врагом народа и замышлял вредительство в системе растениеводства.
Первое время Николай Иванович даже в таких условиях пытался закончить свой научный труд по истории мирового земледелия. Суд по делу Вавилова длился несколько минут, его приговорили к смертной казни. Поскольку учёного ещё можно было использовать, было заявлено, что он получит полную возможность научной работы как академик. Вавилов обращался к правительству с просьбой дать ему возможность закончить составление нескольких научных трудов, имеющих важное хозяйственное значение, но ответа так и не получил. В камере смертников Вавилов пробыл около года. За это время арестантов ни разу не вывели на прогулку. Им было запрещено переписываться с родными, получать передачи, даже мыться. К весне 1942 года Николай Вавилов тяжело заболел цингой, затем дизентерией.
В это же время Вавилов был избран членом Лондонского королевского общества, но ему не пришлось узнать об этом. Забвение трудов Вавилова отбросило сельское хозяйство страны на несколько десятков лет назад. Мировая биология также понесла огромную утрату. В январе 1943 года, один из величайших учёных мира, умер в тюрьме. Николай Вавилов был реабилитирован посмертно в 1956 году.
В наше время имя Николая Вавилова носит Институт растениеводства, сотрудники которого спасли уникальную коллекцию семян во время блокады Ленинграда, ценою собственных жизней. Дело учёного продолжает жить, его труды актуальны и поныне.
